Дмитрий Ясминов

В конце 90-х Дмитрий Ясминов работал на телеканале ТНТ «Радужное», затем некоторое время - на телеканале ТВ-6 Владимир. Сейчас он - один из ведущих REN-TV. В мае 2008 г. интервью с Дмитрием было опубликовано в газете «Известия». Приводим текст этой публикации.

1 июня в 14.00 на РЕН ТВ в цикле "Репортерские истории" был показан фильм Дмитрия Ясминова "Очень авторитетное кино" - он рассказывает о людях с криминальным прошлым и настоящим, которые решили найти себе применение в шоу-бизнесе. Среди героев: "авторитет" из Уссурийска, готовящийся к масштабному кинопроекту, и его английский "коллега", ставший кинопродюсером и при этом баллотировавшийся в мэры Лондона: О том, как совместить работу телеведущего с репортерской, с Дмитрием Ясминовым разговаривала обозреватель "Известий".

вопрос: Вы сейчас в основном сменили полевую журналистику на должность ведущего. Не обидно?

ответ: Конечно, обидно. Хочется поездить, посмотреть, для меня самое интересное - с людьми общаться. А когда сидишь в студии, смотришь все сюжеты - просто завидно становится. Но я по мере возможности стараюсь выезжать на съемки. Сейчас пытаюсь работать для нового проекта "Репортерские истории". Но при моем графике работы нужно где-то месяца два, чтобы сделать одну "Репортерскую историю", - я же еще одну неделю работаю на "Новостях".

в: "Репортерские истории" собирались не обращать внимания на желтые темы, а демонстрировать умную журналистику. Например...

о: Вот мы сейчас начали тему, которую условно назвали "Очень авторитетное кино", - про бандитов, которые решили идти в шоу-бизнес. С одной стороны, это желтизна, но если разобраться, зачем они хотят это сделать... Мы для себя сделали очень много открытий. Некоторые идеи тянут чуть ли не на нацпроект - как бывших уголовников вернуть к нормальной жизни.

в: А эти люди идут с вами на контакт?

о: Не сразу. Сами понимаете, там же разные есть способы. На одного из героев мы выходили два месяца, пришлось передавать привет за океан, а потом он сам неожиданно позвонил из Англии и пригласил к себе. В репортерской работе самое приятное - когда ты достал то, что другие не достают.

в: А вы себя больше кем чувствуете: ведущим или репортером?

о: Я думаю, 50 на 50. Когда я соглашался на ведение выпусков, было официально обговорено, что я буду работать на репортерском поприще. А потом, я скорее веду как репортер, которого посадили рассказывать людям новости. Я пока не определился, правильный это подход или неправильный, но я пока веду всего несколько месяцев и не успел еще прирасти к стулу.

в: Я так понимаю, вам вообще покой не по душе. Вы, например, зачем после университета в армию пошли?

о: Просто я в свое время поступал в Военный университет Министерства обороны, правда, на должность военного переводчика. И совершенно случайно попал на журналистику - никогда об этом не думал. После университета захотелось просто поменять жизнь. Я понимаю, что это романтично звучит. И потом мы еще довольно много работали по военной теме, и я для себя подумал: хотя бы буду понимать, о чем стану писать. И сейчас я вижу разницу между тем, как тему дедовщины понимаю я, и как ее понимает мой коллега, который не служил.

в: То есть унитаз зубной щеткой никто не чистит?

о: Как правило, на это попадают либо люди, которые не умеют себя поставить, либо реальные "залетчики". В армии "залетом" называют, когда ты что-то неправильно сделал. Например, говорили кому-то не курить в классе, а ему либо очень хочется, либо хочется проверить, что будет. И как правило, он потом бегал в противогазе со штангой на плечах по взлетке, и все понимали, за что он бегает.

Может, мне повезло - у меня не было издевательской дедовщины. Я попал в относительно боевое подразделение охраны Железнодорожных войск. И те же наши деды ходили в караул через сутки.

в: Вы "залетали"?

о: Все поначалу "залетали" - отжимались, приседали по нескольку тысяч раз за сутки.

в: А сюжет не хотите про такую армию сделать?

о: Хочу, конечно, но нужно либо самому внедриться, либо внедрить кого-то в воинскую часть, либо дать кому-то камеру. Это практически невозможно. Есть репортерский принцип: что не снято - того не было.

Наталья Кочеткова

Юлия Панасенко

"Больше девяти месяцев работы - за это время другая женщина успела бы выносить и родить ребенка. А у меня получилось кино. Хорошее или плохое - не знаю. Хочется верить, что настоящее..."

В киноклубе "Политехник" владимирский режиссер-документалист Юлия Панасенко представляет свой новый фильм "Погружение". Накануне премьеры корреспондент "Призыва" встретился с автором.

Сегодня он играет рок

- Юля, можно ли словами рассказать, о чем этот фильм?

- Если коротко, это о новой волне рок-музыки и молодых группах, которые играют в этом направлении. Хотелось показать, что современный рок - это не то, что принято думать о такой музыке; это не протест, не хаос, не наркотики, в конце концов. Это жанр, в котором можно творить и развиваться. В фильме есть и конфликтные, и позитивные, и смешные ситуации, и какие-то политические моменты. По сути, это четыре различных истории, связанных общим сквозным героем - известным культуртрегером и меломаном по имени Ник Рок-н-Ролл, который погружается в среду, где существуют молодые музыканты и в итоге получает своеобразный ответ на свой вопрос - жив ли еще русский рок.

- Как тебе удалось уговорить его сниматься?

- На самом деле весь фильм частично вырос из него. Ника я впервые увидела на каком-то концерте в Москве лет пять назад. И он сразу чем-то зацепил: в этом человеке была определенная харизма, энергетика и сила. Я тогда еще не знала, кто это такой, но сразу подумала, что хотела бы увидеть его в своем фильме. Замысла "Погружения" тогда еще не существовало - он пришел позже. Дело в том, что сейчас существует много интересной музыки и музыкантов. Но слышит их только узкий круг любителей. Тем не менее, снимать грустное кино на тему "рок уходит в еще более глубокую... подполье" мне не хотелось: ведь эти ребята творят, у них есть своя аудитория, свой драйв. Наоборот, я пыталась сказать - если вы считаете, что сегодня не осталось нормальной музыки, вы не там ищете.

После того, как мы "официально" познакомились с Ником, я объяснила ему эту идею и он загорелся. Оказалось, ему интересно и других музыкантов посмотреть, и себя показать; то есть поделиться с миром своей точкой зрения на то, что он видит.

- А кто остальные герои фильма? Как и где ты их искала?

- Когда я только начинала работу, много лазила по Интернету и нашла "до фейхоа" занятных коллективов. В принципе, уже тогда я поняла, что в современном русском роке все не так плохо. Первая группа, "Deti Picasso", которая играет этно-рок; вообще-то это достаточно известный коллектив. Они живут в Москве, но много времени проводят в турах по Европе. Скоро, наверное, совсем туда уедут. Про Россию они говорят, что их развитие здесь шло бы слишком плавно.

Вторая группа называется "Босх с тобой". Это так называемый пост-рок, направление называется "эмбиент" - очень медленная, текучая музыка. При этом они совсем не поют, и у многих это вызывает недоумение - да, рок может быть и таким тоже. Очень закрытые ребята, и музыка у них такая же. "Последние танки в Париже" - питерская команда панк-рокеров. Это такой полный безбашенный отрыв по правилам "старого доброго рока". Про них говорят, что это последняя оппозиционная группа России, потому что они пытаются петь и про политику.

Наконец, наши "последние герои" - группа "Сальвадор". Во Владимире их многие до сих пор помнят. А в фильм они попали и потому, что земляки; и потому что люди интересной судьбы. Уехали покорять Москву, в 2004-м участвовали в финале конкурса "Global Battle of the Bands" в Лондоне (грубо говоря, это такое "Евровидение" для молодых рокеров), заняли пятое место и это пока лучший результат для русских.

Что Европе фетиш, то нам -...

- В 70-х русские рокеры, игравшие почти исключительно на квартирниках и в каких-то нелегальных подвалах - само собой, никакой ротации, обретали бешеную популярность. Возможен ли в наше время такой же успех?

- Начнем с того, что вместо квартирников сейчас Интернет - там больше и слушателей, и свободы для самовыражения. А успех возможен: последний пример - это Петр Налич, которого сделал известным простенький клип, собравший тысячи поклонников на YouTube. Другой вопрос - почему настолько востребованной оказалась именно такая легкая, ни к чему не обязывающая музыка.

Ведь если говорить о роке - в 70-х у него было больше возможностей. Это же был запретный плод, от которого каждому было интересно немного откусить. А сейчас исчезла та романтика, чувство причастности. Получается, что все можно - но никому в итоге это не нужно.

- Насколько трудно в наше время снимать такой фильм? Тем более, молодому режиссеру, не обремененному деньгами и именем?

- Сложности были как раз только в деньгах. Но нам удалось пробить заявку на фильм через "Госкино". Так что немного наличности нам в итоге как раз таки дали. Хватило, пожалуй, только на аренду аппаратуры и поездки. Фильм делали "малым составом": автор сценария, режиссер и монтажер - я, плюс оператор Юля Галочкина и звукорежиссер Ярослав Сапожников. Как говорится, и на том спасибо. У нас сейчас принято считать, что документальное кино не требует больших вложений, а поэтому даже звукооператор - уже лишняя роскошь.

- Означает ли финансирование от "Госкино", что твой фильм в итоге покажут на большом экране или по телевидению?

- К сожалению, это не означает ровным счетом ничего. Куда продюсер и мы сами сможем "засунуть" фильм, там его и посмотрят. Я очень благодарна Вере Борисовне Цветаевой, бессменному председателю "Политехника", моей преподавательнице на журфаке и настоящему кино-энтузиасту, за приглашение. Возможно, фильмом заинтересуются какие-то музыкальные каналы - например, О2. Но вообще-то ходит шутка, что документалисты снимают кино друг для друга - собираются на каких-то узких мероприятиях, фестивалях, и смотрят фильмы коллег. Хотя в последнее время ситуация начинает как-то меняться и у документалистики появляется хоть какой-то доступ к аудитории, в масштабах страны это все равно слезы...

В Европе, например, документальное кино - фетиш. На фестивале в Лейпциге билеты на показ стоят 50 евро и их раскупают заранее. Потому что люди понимают, что здесь смогут посмотреть то, что не увидят больше нигде. Реальная жизнь, несыгранные эмоции - им это интересно. Поэтому, кстати, и сама документалистика за границей пока в разы сильнее нашей: по уровню, подходу, бюджету, драматургии. Некоторые фильмы смотрятся интереснее, чем художественные. У нас до этого тоже начинают доходить, но медленно, слишком медленно.

Не откладывай на потом

- Да, в том же Владимире какое-то "неформатное" кино, тем более современное документальное, можно посмотреть только через Интернет или в том же "Политехнике"...

- И это очень жаль. Широкого проката, то есть, по большому счету - жизни, для таких фильмов сейчас просто нет. Продюсеры в них не верят - это невыгодно, не приносит прибыли. Поэтому их не показывают ни на федеральных каналах, ни в кинотеатрах. По этой же причине, к примеру, у нас практически нигде нельзя посмотреть новые отечественные мультфильмы: на них не заработаешь. И каналам выгоднее покупать западные мультики "второго сорта".

А ведь у провинции, где не все так "заточено" на прибыль, есть замечательный шанс - те же документальные фильмы могли бы показывать по региональным каналам. Большинство авторов за это даже денег бы не просило - отдали бы только за шанс, что их работу увидят зрители.

- После "Погружения" ты собираешься взять тайм-аут, или уже есть новые идеи?

- Идеи всегда есть. До недавних пор я собиралась снимать фильм о своих отношениях с бабушкой. Но она умерла. И это еще раз подтверждает - в жизни ничего нельзя откладывать на потом. Так что теперь я думаю о неком игровом сценарии о попытке понять и простить близкого человека. А еще планирую новый документальный музыкальный фильм о Жанне Агузаровой. Пока все, кому об этом рассказываю, крутят пальцем у виска и говорят, что она вряд ли согласится участвовать. Но я хочу сделать не фильм-портрет, а какую-то игру, в которой ей было бы интересно. Такой немного сумасшедший, как и она сама, проект. Сейчас пишу сценарий, который мог бы ее заинтриговать...

Досье

Юлия Панасенко родилась 22 октября 1979 года.

В 2002 году закончила факультет журналистики Владимирского государственного университета, в 2006-м - ВГИК по специальности "режиссер неигрового кино".

До "покорения Москвы" работала корреспондентом на ГТРК "Владимир", вела программу "Большая Московская,62".

Участвовала в конкурсной программе на "Кинотавре-2007", лауреат фестивалей "Сталкер", "Кинотеатр.DOC" и других.

"Погружение" - ее третий фильм. Первый, "Чурка" - история иммигрантки Бибиш, продавщицы с владимирского вещевого рынка и известной писательницы. Второй, "Идиот", рассказывает о молодом человеке с умственными отклонениями, который борется за свое место под солнцем.